Станет ли ВПК «третьим слоном» грузинской экономики
Оружейные традиции и конструкторские школы военно-промышленного комплекса (ВПК) формируются десятилетиями. Не меньше времени требуется для подготовки высококвалифицированных инженерно-технических кадров ВПК
Поэтому трудно предсказать, сможет ли Грузия изменить сложившуюся реальность и разбавить доминирующую аграрно-добывающую специализацию грузинской экономики оборонкой.
В структуре грузинской промышленности выделяются отрасли, перерабатывающие сырье, две трети валовой продукции республики приходятся на долю пищевой и легкой промышленности. В двадцатке крупнейших грузинских компаний – поставщики (экспортеры в 30 стран мира) минеральной воды, производители цемента, медной руды, минеральных удобрений. Заметны успехи добытчиков золота и производителей железобетона. Топ-двадцатку замыкают виноделы и электроэнергетики. В республике действуют несколько предприятий машиностроения, производятся электровозы и военная техника, но высокотехнологичных машиностроительных предприятий среди гигантов не наблюдается. Таким образом, «два слона» грузинской экономики – пищевая и добывающая промышленность. Вырастить третьего «слона» в секторе ВПК – задача крайне сложная, высокозатратная и без гарантии на успех.
Су-25 – машина непростая
Заявление Гарибашвили о приоритетном развитии ВПК неоднозначно и по той причине, что в 2018 году Грузия уже анонсировала экспорт в страны Азии и Африки модернизированных штурмовиков Су-25 (по 20 млн. долларов). Тогда уточнялось: двигатель – американского или европейского производства, российские детали в самолетах отсутствуют. Однако планы реализованы не были.
Штурмовик Су-25 – советское наследие, и в принципе сложно понять, для чего «инкорпорировать» эту машину в стандарты НАТО, если у альянса имеются свои, достаточно современные самолеты. Сегодня Тбилисский авиазавод способен «по инерции» производить Су-25, Су-25Т, Су-25БМ и модернизированную версию Су-25 «Скорпион» (это совместный проект израильских и грузинских инженеров). Сразу заметим, что израильско-грузинская программа «Скорпион» не согласована с российским разработчиком Су-25 – компанией «Сухой», и вся линейка машин на Тбилисском авиазаводе является по сути контрафактной продукцией. Как правило, такие самолеты на международном рынке встречают прохладно. «Скорпионы» можно продать за полцены исключительно «в серой зоне», странам «третьего мира».
Программа модернизации (с 2001 года) включает оснащение штурмовиков Су-25 комплексом авионики (glass cocpit), новой системой навигации, цифровыми приборами управления и связи. И все же технологическая база Тбилисского авиазавода вряд ли обеспечивает современное и аутентичное качество продукции «Сухого», даже с поддержкой израильской компании Elbit Systems Ltd.
Конкуренция в области производства высокотехнологичной военной техники требует суперквалификации. Полным циклом производства авиационной техники (включая систему подготовки специалистов) располагают не все ведущие европейские страны. Где брать кадры для развития ВПК, если Грузия с прошлого века специализировалась на производстве продовольствия, угля, чугуна, нефтепродуктов, стальных труб, выпуске удобрений? Время независимости оказалось непростым испытанием для республиканской промышленности – в 1998 году объем ее составлял 16% от уровня 1990 года. В последующие 15 лет доля промышленности в валовом внутреннем продукте Грузии сократилась с 23 % до 12%. Сегодня главный экспортный товар Грузии – не машины и электроника, а минеральная вода, медная руда, ферросплавы.
Тернистый путь
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Нефтеперерабатывающая отрасль Грузии.
После реформ начала 90-х годов Сартичальский НПЗ и Батумский НПЗ почти не функционировали. Грузия ждала «большую нефть» (кратное расширение собственной добычи), рассматривала различные варианты модернизации указанных перерабатывающих производств или создания новых мощных ПНЗ, но ни одна идея не была реализована. В итоге в национальной нефтепереработке укоренилось до 20-ти малотоннажных ПНЗ, выпускающих низкокачественную продукцию и действующих зачастую в «серой» зоне правого поля, а основную долю официального рынка нефтепродуктов занял импорт.
Батумский НПЗ резко снизил объем переработки в середине 90-х годов. Часть промышленной зоны комбината площадью около 80 га, примыкающая к территории «Батумского морского порта», была приватизирована и использовалась новым собственником «Greenoak Group» в качестве перевалочной базы с годовым оборотом до 3,5 млн. т нефти в год. В 2004 г. после реконструкции мощностей этот показатель вырос до 9 млн. т/год, хотя максимальная проектная мощность нефтяного терминала достигла 15 млн. т/год. В конце 2000-х годов траст «Greenoak Group» принял решение о строительстве трех новых объектов: НПЗ (5-7 млн. т нефти в год), заводов по производству метанола и выпуску аммония, но эти планы реализовать не удалось.
В 2008 г. «Батумский нефтяной терминал» («БНТ») перешел в собственность и управление АО «КазТрансОйл» (дочернее предприятие АО НК «КазМунайГаз»). В настоящее время в состав «БНТ» входят железнодорожные эстакады, резервуарные мощности, нефтяные причалы и терминал сжиженного углеводородного газа, который является единственным в Грузии объектом, предназначенным для хранения, перевалки и экспорта СУГ, поступающего из Азербайджана, Казахстана и Туркмении.
Что касается непосредственно нефтеперерабатывающих мощностей Батумского НПЗ, то в сентябре 2010 г. они были проданы турецкой компании «Батуми Петролеум» за 15 млн. долл. США с условием сохранения профиля деятельности.
На рынке РГ основные потоки импорта и реализацию нефтепродуктов контролируют пять компаний, управляющих сетями автозаправочных станций (число АЗС в 2015 г.): «Galf» (140), «Wissol» (120), «SOCAR» (120), «Rompetrol» (69) и «Лукойл» (63).
Крупнейшим импортером бензина и дизельного топлива является предприятие «SOCAR Georgia Petroleum», которое на 100% принадлежит ГНКАР «SOCAR». Ежемесячные поставки нефтепродуктов из Азербайджана в Грузию находятся на уровне 35 тыс. т. В 2008 г. «SOCAR Georgia Petroleum» на территории РГ построила первые автозаправочные станции, а в 2016 г. данный показатель достиг 120 ед.
Полный текст статьи опубликован на моем сайте:
Военная промышленность Грузии. Соображения престижа и равнодушие коллективного Запада
Оборонно-промышленный комплекс (ОПК) Грузии после распада СССР изначально не обладал серьезными стартовыми позициями, такими как у ОПК Украины и Белоруссии. Бывший президент Грузии Михаил Саакашвили попытался создать классическую систему ОПК, руководствуясь исключительно соображениями престижа и подтверждение успеха, которого якобы страна добилась в годы его правления. Поскольку грузинская военная продукция не может ни качественно, ни количественно составить конкуренцию западным вооружениям и военной технике (ВиВТ), западные компании равнодушно отнеслись к появлению нового «конкурента» на рынке вооружений.
Собственными силами
В Грузинской ССР выпуск конечной продукции здесь осуществлялся только на Тбилисском авиационном заводе «Тбилавиамишени». Некоторые предприятия выпускали продукцию двойного назначения, имелся 142-й Тбилисский бронетанковый ремонтный завод и с десяток небольших оборонных научно-исследовательских институтов. Советская Грузия специализировалась на производстве продовольствия, угля, чугуна, нефтепродуктов, стальных труб, выпуске удобрений, но никак не (ВиВТ). И сегодня главный экспортный товар Грузии – не машины и электроника, а минеральная вода, вино, медная руда, ферросплавы.
В середине 90-х годов НТЦ «Дельта» было представил целое семейство 82-миллиметровых, 120-мм и 60-мм минометов. Пистолеты-пулеметы «Иверия» (копия ППС) и «Кавкасиони-2000» (копия АКС-74У). Было налажено производство патронов, ручных гранат, минометных мин, детонаторов и т.д.
После Пятидневной войны 2008 года, огромных потерь разгромленной грузинской армией закупленных ранее иностранных вооружений и приостановки поставок новых (негласное эмбарго), президент Саакашвили сделал ставку на развитие отечественного ОПК. Подконтрольный Минобороны Грузии НТЦ «Дельта» в 2010 году фактически стал головным оборонным предприятием всей страны. В его холдинг вошли Тбилисский авиазавод, шесть смежных с оборонкой НИИ и вся инфраструктура грузинского ОПК.
Предприятия грузинского ОПК
НТЦ «Дельта» производит боевую машину пехоты «Лазика», серию бронированных машин «Дидгори», беспилотники вертолетного типа, пистолеты, снайперские и штурмовые винтовки, полицейские и военные снаряжения. Занимается также разработкой минометов и гранатометов. Производит по лицензии известный беспилотник SWAN-205 производства эстонской компании Eli Military Simulation.
Тбилисский авиационный завод «Тбилавиамшени «. Бывший авиастроительный завод № 31, эвакуированный в Тбилиси в 1941 году. Основная производственная база НТЦ. В советские времена завод выпускал учебно-боевые истребители МиГ-21У, штурмовики Су-25 и специализировался на изготовлении ракет класса «воздух-воздух» малой дальности Р-60 и Р-73. Но это была лишь сборкой изделий, получая почти все комплектующие из других союзных республик и прежде всего из РСФСР.
В постсоветский период производство штурмовиков Су-25 удалось сохранить. Совместно с израильской группой Elbit Systems в 2001 году был создан модернизированный вариант Су-25КМ Scorpion. Всего в 1993–2007 годах в Тбилиси выпущено 27 самолетов Су-25. Штурмовики поставлялись Азербайджану, Конго, Эритрее, Туркмении, ВВС Грузии. Странам НАТО этот самолет не нужен. Израильско-грузинская программа Scorpion не согласована с российским разработчиком Су-25 – компанией «Сухой», и потому выпуск самолетов по ней подпадает под определение «контрафакт». Уже несколько лет идет речь о возобновлении производства Су-25 в модернизированном варианте Ge-31 «Бора» («Коршун») – грузинский планер и полностью западное электронное оборудование и системы.
Освоили на «Тбилавиамшени» и ремонтные работы на вертолетах серий Ми-8 и Ми-24.
На мощностях Тбилисского авиационного завода в кооперации с Тбилисским бронетанковым ремонтным заводом производятся грузинские бронетранспортеры «Дидгори» (разработка НТЦ «Дельта) трех модификаций. Бронемашина построена на основе шасси и агрегатов от пикапов серии Ford Super Duty и Ford-F, серьезной противоминной и противофугасной защитой не обладает. Партию из 100 бронированных медицинских машин «Дидгори Медэвак» удалось продать Саудовской Аравии за 45 млн. долларов.
Боевую машину пехоты «Лазика» позиционировали как безусловный успех грузинского ОПК и пытались продвинуть на мировом рынке вооружений, но без успеха. Конструктивно «Лазика» представляет собой модернизацию шасси советских БМП-1 и БМП-2 с укорачиванием корпуса и уменьшением числа опорных катков ходовой части до пяти на борт.
Еще одна разработка НТЦ «Дельта» – 122-мм реактивная система залпового огня RS122. РСЗО представляет собой стандартный пакет 40 направляющих БМ-21 «Град» на бронированном шасси украинского автомобиля КрАЗ-6322. Дальность стрельбы – до 40 километров.
142-й Тбилисский бронетанковый ремонтный завод. Создан в 1941 году. Передан Минобороны России властям Грузии в 2005 году в полной комплектности. С 2007 года была организована модернизация танков Т-72 грузинской армии в модификацию Т-72-SIM-I, разработанную израильской Elbit Systems. Производственные мощности завода были рассчитаны на ремонт до 45 единиц бронетанковой техники в месяц, но на полную мощность завод не функционировал никогда.
Заключение
С уходом с поста президента Грузии Михаила Саакашвили закончилась и эпоха возрождения грузинской военной промышленности. Сейчас ее элементы поддерживаются в рабочем состоянии, но нынешнее руководство Грузии не испытывает иллюзий. Страна не только не обладает для включения в реальную оружейную конкуренцию достаточными ресурсами и производственной базой, но отсутствует и корпус подготовленных конструкторских и инженерно-технических кадров.
Президент Саакашвили в своей типичной манере руководствовался только соображениями престижа, но серьезной оценки перспектив грузинского ОПК никто тогда не делал. О конкуренции с российской военной продукцией вопрос никогда даже не подымался, а что касается Запада, то там сразу оценили крайне ограниченные возможности грузинской оборонки и не видели в ней «конкурента» и не мешали ей развиваться. В отличие от украинского ОПК, который усилиями западных компаний (при деятельном участие нового киевского руководства) был фактически разгромлен.