Строительство центра протонной лучевой терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России клинический центр протонной терапии

Медицинского института Березина Сергея

Первый в России и СНГ клинический центр протонной терапии

Первый в Российской Федерации и странах СНГ клинический Центр протонной терапии Медицинского института им. Березина Сергея (МИБС) предлагает самое современное лучевое лечение онкологических заболеваний. Центр протонной терапии входит в состав Онкологической клиники МИБС — российского лидера в области радиохирургии и радиотерапии.

В нашем центре установлено сложнейшее высокотехнологичное оборудование, а система Probeam производства компании Varian позволяет применять самую передовую технологию лечения протонами, так называемое «сканирование карандашным пучком».

На сегодняшний день протонная терапия является наиболее точным, безопасным и максимально щадящим методом лучевого лечения рака. Ее преимущества перед традиционной фотонной терапией доказаны многочисленными научными исследованиями, проводимыми в мире с 1970 года.

Прежде всего, это высочайшая точность облучения, более эффективное разрушение злокачественных клеток за счет увеличения дозы радиации, а также минимальное негативное воздействие на здоровые органы и ткани.

Кроме того, при лечении протонами значительно снижена вероятность возникновения побочных эффектов и уменьшен риск развития рецидивов или продолженного роста опухолей. Именно поэтому во всем мире метод безоговорочно признан лучшим инструментом среди лучевых в детской онкологии.

Протонная терапия позволяет воздействовать на те новообразования, лечение которых с помощью традиционной лучевой терапии считалось бесперспективным и опасным из-за близкого расположения к жизненно важным органам. Эффективность лечения протонами при некоторых видах онкологических заболеваний достигает 94%.

Мы постоянно ведем работу с властями регионов. Благодаря средствам, выделенным из городского бюджета, маленькие жители Санкт-Петербурга смогут получать необходимое лечение протонами. Следующим этапом власти Санкт-Петербурга планируют расширить показания для терапии протонным пучком и оплачивать лечение определённых видов злокачественных опухолей у взрослых. Мы надеемся, что в ближайшее время к этой программе присоединятся и другие регионы нашей страны.

Источник

Протонная терапия по-русски. Часть 2: кто не рискует, тот не спасает жизни

Вчера мы опубликовали первую часть большого интервью с руководителем центра протонной терапии Медицинского института им. Березина Сергея Аркадием Столпнером об открывшемся в 2017 году центре. Разговор продолжился и плавно перетек в тему о том, как сейчас дела с протонным лечением обстоят в России, сколько стоит курс процедур, для какого типа опухолей он подходит, и что может произойти в отраслью в ближайшие 10-20 лет.

Аркадий Столпнер, установка для протонной терапии. Credit: Александр Щемляев, пресс-служба Губернатора Московской области

По вашим оценкам, насколько в стране на данный момент необходима протонная терапия? Сколько пациентов в год в ней нуждаются?

Этот вопрос можно разделить на две части. Первый – насколько она необходима каждому конкретному пациенту. Начнем с того, что метод дорогой. Например, в Америке он стоит 150-200 тысяч долларов с анестезией для ребенка. В Европе, например, в Праге он, как многие говорят, достаточно дешевый, но чтобы все понимали – меньше, чем 70 тысяч евро, там процедура тоже не стоить не будет. Наша цена, которую мы сейчас озвучили – 1 800 000 рублей, то есть меньше, чем 30 тысяч долларов. Это самая низкая цена, которая наиболее близка к нашим реалиям.

Поэтому важно понять, а так ли нуждается пациент именно в этом виде лечения? Или можно его долечить на фотонах за гораздо меньшие деньги? Мы создаем два плана, протонный и фотонный, и сравниваем их. Когда вы видите оба плана на экране, то сразу понимаете, что преимущество огромное, либо оно небольшое, либо его вообще нет. Тогда вы можете сказать пациенту, что, может быть, ему или государству не нужно платить такие деньги для того, чтобы получить очень небольшой выигрыш в несколько процентов.

Но иногда мы видим, что планы очень отличаются с разительным преимуществом, и понимаем, что наш пациент просто не сможет выдержать полный курс фотонов. Это означает, что мы не сможем взять опухоль под контроль, и обязательно будет рецидив. То есть мы не получим излечение, хотя оно могло быть. И мы говорим, что да, план на протонах намного лучше, и давайте будем лечить больного по нему. Иногда это бывает разница между жизнью и смертью.

Второй вопрос – а сколько же нужно процедур протонной терапии в стране? По современному уровню знаний считается, что 5-6 процентов от всех больных, проходящих лучевую терапию – это те, кто имеет очень большой выигрыш от протонов по сравнению с фотонами. Соответственно, по разным оценкам, если в России 300-350 тысяч человек нуждаются в дистанционной лучевой терапии, то где-то 20 тысячам пациентов нужны протоны.

Если даже наш центр способен принимать 800-1000 человек в год, то кажется, что нужно непременно построить 20 таких центров. Но, во-первых, может ли наше общество себе позволить 20 центров, стоимость каждого из которых около 600 миллионов долларов, например, как в Димитровграде. Мы свой построили за 120 миллионов долларов. И даже если строить такие центры, то 20 будет стоить уже около 2 миллиардов. Во-вторых, просто построить недостаточно. За их эксплуатацию тоже нужно платить, и это огромные затраты.

Ну и в-третьих: всегда встает выбор, кого и на чем лечить. Если бы общество могло себе позволить проводить через протонную терапию всех, то я бы сказал – давайте. Потому что она всегда и во всех случаях хоть немножко, но лучше. Но общество, конечно, не может, поэтому мы должны отбирать. Мы должны выяснить, при каких условиях, заболеваниях и локализациях разница так велика, что технология становится прорывом. Когда мы а) – спасаем пациента, пациент выживает и живет долгую жизнь вместо гибели, и б) – когда он не инвалидизируется.

И еще важный момент, почему нельзя быстро строить много центров. Протонная технология последние 16 лет развивается стремительно. И на создание центра у нас, например, ушло 4 года, в Димитровграде на это понадобилось 7-8 лет, и еще 4-5 лет нужно для того, чтобы «набить руку». При нынешней скорости научного прогресса есть риск, что технологии обгонят строительство. Если даже мы построим 10-15 центров, то имеем большой шанс увидеть, что эти деньги окажутся потраченными зря, потому что технологии изменились, они стали дешевле, эксплуатация стала дешевле. И у нас будет десяток центров, стоящих огромных денег, а рядом уже можно будет быстро, скажем, за полтора года, возвести почти такой же центр, но гораздо дешевле. Это нужно учитывать при планировании.

Безусловно. А где и как должна располагаться опухоль, чтобы для успешного излечения понадобились именно протоны?

Я буду все время повторять, что наша фокус-группа – именно дети. И если есть любая необходимость в дистанционной лучевой терапии, то это должны быть протоны. Почему? Потому что они вне всяких сомнений лучше – дети поправляются и живут плюс/минус 70 лет нормальной жизнью. Мы не имеем права допускать, чтобы у них были вторичные раки или инвалидизация, если мы можем не инвалидизировать. Это опухоли центральной и периферической нервной системы, саркомы, то есть практически все солидные опухоли, которые встречаются среди детей.

Ну и для взрослых это опухоли головного мозга, опухоли которые лежат рядом с критически важными тканями, органами, структурами. Например, мы можем пролечить сорокалетнего пациента на фотонах и мы его спасем, но он ослепнет. И если мы можем спасти ему зрение на протонах, даже если разница в миллион рублей, то стоит ли экономить деньги?

Бывают опухоли радиочувствительные, которые не поддаются ничему другому, кроме как лечению на протонах, где мы можем регулировать дозу. Например, у нас сейчас в первой большой группе есть женщина с саркомой крестца. Она уже перенесла пять операций, но опухоль все растет, и у нее нет никаких шансов от нее избавиться, кроме как с помощью протонов. Она уже инвалидизирована, и если ее не лечить правильно, то патология будет прогрессировать. При этом она еще может прожить достаточно долго, и протоны дают на это высокие шансы.

Мы сейчас ведем еще двух сложных пациента с опухолью кавернозного синуса. Также показанием может стать рак гортани, языка, носоглотки, пищевода. В настоящее время границы все расширяются, потому что появляется действительно много доказательств преимущества этого метода дистанционного лучевого лечения.

Иногда может быть так, что гражданин сам за свои деньги хочет лечиться протонами, даже если есть всего несколько процентов преимущества. Может быть, эти шансы для него важны, и почему в таком случае мы должны ему отказывать? Но государство, например, за это платить уже не должно. Так сейчас происходит в Америке, где уменьшается количество показаний для лечения за государственный счет, потому что они не хотят платить, если разница в 10 процентов, но готовы предоставить деньги, если она, скажем, достигает 30-40-50 процентов. Это логично. Даже американский бюджет не выдерживает.

А что скажете насчет глиобластом?

Источник

В России появится третий центр протонной терапии

В Центральном федеральном округе РФ через несколько лет будет построен центр протонной лучевой терапии с поворотной системой гентри – третий в стране. Соглашение о реализации проекта на Петербургском Международном Экономическом Форуме (ПМЭФ2019) заключили Медицинский институт им. Березина Сергея (МИБС) и государственная корпорация ВЭБ.

Первый клинический центр протонной лучевой терапии на территории России и стран СНГ был построен МИБС в Санкт-Петербурге. Он начал тестовый прием пациентов осенью 2017 года, активное лечение протонами – в феврале 2018 года. За 15 месяцев работы, к началу лета врачи центра провели лечение более 260 пациентов с онкологическими заболеваниями. Во второй год работы, считает председатель правления МИБС Аркадий Столпнер, центр сможет принять 350 человек. В будущем здесь будут проходить лечение до 800 пациентов в год.

Второй российский центр протонной терапии, строительство которого ведет Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) в Димитровграде Ульяновской области, сможет принимать до 1200 пациентов в год. Срок ввода государственного объекта неоднократно переносился, но, как сообщает ТАСС со ссылкой на главу ФМБА Владимира Уйбу, первые пациенты получат лечение протонами в конце лета этого года.

Третий российский протонный центр, место под строительство которого еще выбирается, во многом будет похож на первый объект МИБС — он также сможет принимать до 800 человек в год.

Таким образом, совокупной мощности трех центров будет достаточно, чтобы доступ к протонной терапии получили все российские дети, нуждающиеся в этом передовом лучевом лечении. По разным оценкам, их число составляет от 400 человек (академик А. Румянцев) до 2 тысяч человек в год.

Однако потребность российских пациентов всех возрастов на порядок выше. Ежегодно диагностируются онкологические заболевания более чем у полумиллиона жителей страны, двум третям из которых показана лучевая терапия – как самостоятельный метод или в составе комплексного лечения рака. В каждом десятом случае – примерно для 30-35 тысяч человек — протоны подойдут лучше, чем обычные лучи (фотоны). Потому одна из задач государственного проекта «Здравоохранение», — построить в ближайшее время в РФ не менее 5 центров протонной терапии.

В мире, по данным PTCOG, на сегодня работает около 60 центров протонной терапии (преимущественно в США и Японии), в которых с 1990-го по 2019 год прошли лечение более 190 тысяч человек.

Зачем нужна протонная терапия?

Протонная терапия – наиболее эффективный и одновременно – щадящий метод лучевого лечения рака. Его преимущества обусловлены тем, что для разрушения патологических клеток используются не фотоны (лучи), а протоны — тяжелые заряженные частицы, которые в силу своей физической природы доставляют дозу радиации точно в цель, не задевая нормальные ткани. Протоны практически не облучают нормальные ткани на пути к опухоли, оставляют всю энергию в точке, определенной врачом (так называемый «пик Брегга»), и абсолютно не оказывают радиационного воздействия на ткани, расположенные за пределами мишени на выходе из тела пациента. С этим связаны значительно меньшие побочные эффекты и осложнения, сопутствующие традиционному лучевому лечению.

На фото: главная целевая аудитория протонной терапии – дети

Протонная терапия признана оптимальной для лучевого лечения детей. В подавляющем большинстве случаев она предпочтительнее традиционной (фотонной) лучевой терапии. Растущий организм особо чувствителен к лучевой нагрузке, что в случае облучения фотонами ведет к таким последствиям, как замедление роста и развития костей, мышц, органов нервной системы, дисбаланс гормонов и задержки интеллектуального развития. Лечение протонами сводит к минимуму главный риск традиционной лучевой терапии — возникновение вторичных раков в поврежденных радиацией здоровых тканях через 10-15 лет после завершения курса лечения.

Протонная терапия также демонстрирует преимущества при лечении взрослых, у которых выявлены новообразования в непосредственной близости к критически важным органам. Метод позволяет эффективно облучать опухоли головного мозга, опухоли головы — шеи, позвоночника, простаты, легких, почки, печени, глаз, языка, гортани, инкурабельные (неизлечимые) для фотонной лучевой терапии или хирургии.

Как подтверждают клинические исследования, эффективная технология обеспечивает безрецидивное излечение рака простаты в 97% случаев, успешность лечения ряда опухолей головного мозга — в 90% случаев, на 30%, по сравнению с традиционной лучевой терапией, повышает пятилетнюю выживаемость пациентов.

На фото: Центр протонной терапии МИБС в Петербурге

Каким будет новый центр?

Как говорят представители сторон, третий российский центр будет во многом похож на первый, построенный МИБС. Но, уточняет Аркадий Столпнер, так как технологии не стоят на месте, новый центр окажется в чем-то более современным.

Петербургский центр был построен МИБС за четыре года. Он оснащен системой ProBeam компании Varian (США), лидирующей на мировом рынке оборудования для протонной терапии. Сверхсложное оборудование включает в себя суперпроводящий циклотрон, в котором протоны – тяжелые заряженные частицы – разгоняются до двух третей скорости света, а затем под воздействием мощных магнитов направляются по линии доставки в гентри.

Гентри — огромная машина весом 220 тонн — вращается вокруг лежащего на лечебном столе пациента, делая полный оборот за одну минуту. В сочетании с особой конструкцией стола, имеющего 6 степеней свободы, это дает возможность выбирать наиболее короткий и безопасный путь подведения протонного пучка к опухоли.

В петербургском центре две лечебные комнаты с гентри, в которые пучок протонов подается попеременно, что позволяет оптимизировать процесс лечения и увеличить пропускную способность установки.

Система ProBeam отличается самой передовой технологией доставки дозы радиации — так называемым «сканированием карандашным пучком». Остронаправленный пучок протонов перемещается вдоль вертикальной и горизонтальной осей, подобно кончику карандаша «заштриховывая» всю опухоль со скоростью один литр за одну минуту.

На фото: Циклотрон – «сердце» протонного центра

Высокая сложность и стоимость таких проектов определена необходимостью строить специально спроектированные здания под размещение оборудования, и в первую очередь – циклотрона, являющегося сердцем центра. На строительство протонного бара, толщина стен и перекрытий которого местами достигает 5 метров, ушло 20 000 кубометров бетона. В толще бетона было проложено 6 километров коммуникационных каналов, через которые протянуто более 60 километров электрических кабелей различного диаметра.

Инвестиции в строительство и оснащение центра составили 7,5 млрд рублей; аналогичную сумму предполагается вложить и в новый объект МИБС И ВЭБ.

Источник