ФОРТИФИКАЦИЯ
ФОРТИФИКАЦИЯ (от позднелат. fortificatio – укрепление), область военно-инженерного искусства, наука о способах создания искусственных укрытий и препятствий для защиты войск или населения во время военных действий. См. также ВОЕННО-ИНЖЕНЕРНОЕ ДЕЛО.
Современная наука подразделяет фортификацию, в зависимости от специфики решаемых задач, на долговременную и полевую. Долговременная фортификация – это заблаговременное укрепление местности и стратегически важных пунктов для усиления границ государства в целях его обороны или создания плацдарма для вторжения в соседние государства. К полевой фортификации относятся все оборонительные сооружения временного характера, возводимые во время войны в зависимости от тактических и оперативных целей.
Типы фортификационных сооружений менялись и совершенствовались в зависимости от развития техники и оружия нападения. В течение длительного времени фортификации как самостоятельной науки не существовало, а вопросами возведения оборонительных сооружений занимались строители и архитекторы (Витрувий, Аполлодор Дамасский). Первые труды по искусству фортификации появились только в эпоху Возрождения, когда многие известные художники, скульпторы, математики начали заниматься проектированием и строительством укреплений (Альберти, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Тарталья). Научное обоснование фортификации как отрасли военно-инженерного искусства было заложено в 16 в. в сочинениях А.Дюрера, и с этого времени за строительство военных укреплений берутся военные инженеры (Даниил Спекль, Марки, де-Виль, Паган, С.Вобан, Диллих, Кегорн и др.).
История.
Самые первые укрепления, появившиеся еще в глубокой древности, начали возводить для защиты поселений от нападений вражеских племен. Такие оборонительные постройки, сооружавшиеся вокруг прежде неукрепленных селищ, а затем городищ, были довольно примитивными и могли включать ограды из земляных валов, рвов, деревянные палисады или небольшие каменные стены – в зависимости от того, какие материалы были доступны.
В разные исторические эпохи и в различных географических регионах такие укрепления могли возводиться на холмах, при слиянии или на излучинах рек, островах и т.д. Первоначальные виды укрепленных оград являлись в основном простыми преградами: они затрудняли внезапное нападение врага и давали возможность подготовиться к его отражению.
ДРЕВНИЙ МИР
8–2 тыс. до н.э.
Оборонительные сооружения можно отнести к разряду монументальной архитектуры. Она, согласно мнению одного из ведущих английских археологов 20 в. Г.Чайлда, является одним из системных признаков, характеризующим уровень развития цивилизации. С зарождением первых городских центров и сооружением на их территории дворцов и храмов сразу же возникает необходимость в их защите. Археология показывает, что большинство протогородов Старого Света, возникших на поселениях, уже освоенных в эпоху неолита и мезолита, имели укрепления, состоявшие из стен, а иногда и башен, которые были обычно сложены из камня или сырцового кирпича. Например, один из древнейших городов в мире, Иерихон, расположенный к северу от Мертвого моря, в долине р.Иордан, уже в 8 тыс. до н.э. имел каменные укрепления из стен и башен высотой от 4 до 8 м.
Прогресс земледельческих культур в 6–5 тыс. до н.э. позволил древнейшим цивилизациями Балканской Греции, Анатолии, Ближнего Востока, Индии и Китая возводить еще более внушительные сооружения монументальной архитектуры. Это были в основном храмовые комплексы и оборонительные укрепления, например, крепостные ограды раннеиньского городища Чжэнчжоу. В 4–3 тыс. до н.э. на всех этих территориях появляется целый ряд укрепленных городов, таких как Урук в Месопотамии, Алалах в Северной Сирии, Мегиддо в Северной Палестине и Троя в Малой Азии.
Уже в этот период возникает основная структура оборонительных сооружений, которая затем лишь модернизируется на протяжении всего периода древности и доживает почти до конца средних веков, когда, наконец, структура укреплений начинает кардинально меняться в связи с изобретением пороха и внедрением артиллерии.
Данный тип укреплений включал два главных элемента: стены и башни. В зависимости от наличия тех или иных строительных материалов они строились из камня или сырцового кирпича и укреплялись деревянными балками. Стены достигали 4–5 м в толщину и до 8 м в высоту; башни имели овальную, круглую или прямоугольную форму, они были несколько выше, толщина их стен иногда достигала 8 м. Особое внимание уделялось укреплению ворот крепости: они обычно делались небольшой ширины и также фланкировались по обеим сторонам башнями. Помимо укрепления стенами жилых кварталов, обычно сооружалась еще и несколько возвышавшаяся над остальным городом цитаделей, где располагались храмы и дворец правителя.
Этот тип укрепления, с учетом национальных и географических особенностей, прослеживается во всех крепостях 2 тыс. до н.э. в Хаттусе, столице Новохеттского царства (Анатолия), Алалахе и Угарите в Северной Сирии, Трое VII в Малой Азии. Исключением в этом ряду, пожалуй, являются лишь дворцы более ранней минойской эпохи на Крите, которые вовсе не были укреплены (Кносс, Фест). Зато на территории Эгейского мира ахейские крепости (Микены, Тиринф, Гла) представляют из себя могучие цитадели. Одна из самых мощных крепостей находилась в Тиринфе: здесь цитадель располагалась на высоком холме, обнесенном в 14–13 вв. до н.э. стеной 17-метровой толщины сложенной из огромных каменных блоков, с галереями и казематами внутри. По остаткам стен высоту их определить трудно, но они могли быть в 8 м и выше. Стены имели башни и бастионы, вдоль стены спускалась лестница, ведущая к источнику воды у подножия холма, защищенная и с внешней стороны стеной. Вход в цитадель был устроен в виде коридора между двумя стенами, так что нападавшие должны были подвергнуться обстрелу с обеих сторон; этот архитектурный прием, возможно, был заимствован ахейцами в Сирии и Палестине. Цитадель крупнейшего города ахейской Греции, Микен, была заново перестроена в 14–13 вв. до н.э. Ломаная линия ее оборонительных стен толщиной около 6 м и высотой в 10 м, сложенных из каменных блоков с забутовкой и имеющих по верху открытый деревянный ход, тянулась приблизительно на километр. Двое ворот – малые и знаменитые «Львиные» – имели устройство, внешне схожее с входом в крепость Тиринфа, но выносные стены были гораздо короче.
1 тыс. до н.э. – 5 в. н.э.
Принципиальных изменений в сооружении крепостей в эпоху I тыс. до н.э. не происходит, меняются лишь масштабы строительства и техника обработки камня. На территории Малой Азии и Балканской Греции, где в 8 в. до н.э. заново происходит рождение цивилизации, возникают города-государства, которые окружаются оборонительными сооружениями. Первоначально укрепленным оказывается только акрополь (верхний город), стены которого возводятся в технике полигональной, а затем квадровой кладки. В 5–4 вв. до н.э. нередко начинает укрепляться уже и нижняя часть города. При этом, если в одних полисах происходит самый настоящий расцвет строительной деятельности, как, например, в Афинах, где помимо перестройки акрополя, сооружаются также и Длинные стены, соединившие центр с гаванью Пиреем, то другие, такие как Спарта, остаются вовсе неукрепленными вплоть до 3 в. до н.э.
Оборонительные стены, полностью окружавшие греческие города, строились в соответствии с рельефом местности, над оврагами и обрывами, по гребням холмов, с учетом эффективности их защитных функций. При этом строители не считались с контурами городской застройки и поэтому иногда окружали и незастроенное пространство. Внешняя обкладка стен сооружалась из больших правильных блоков (квадров), стены снабжались башнями, которые часто сооружались у ворот, которые всегда считались наиболее уязвимыми местами линии обороны. В приморских городах в кольцо оборонительных стен включались и гавани, которые также застраивались портиками, складами, арсеналами и были защищены от волн молами.
Римская архитектура, в том числе и крепостная, формировалась под сильным влиянием этрусков. Даже крепостные сооружения самого Рима были возведены в середине 6 в. до н.э. этрусским царем Сервием Туллием. В первой четверти 4 в. до н.э. эти стены были отреставрированы после нашествия на Рим галлов (390 до н.э.) и значительно укреплены. Сначала стены сложили из блоков местного темного пористого туфа, каппеллаччо, а в 4 в. до н.э. из блоков более светлого туфа. Длина стен составляла 11 км, высота 10 м, толщина 4 м. Стена замыкала район площадью около 426 га, включавший семь основных холмов Рима – Капитолий, Палатин, Квиринал, Виминал, Авентин, Целий и Эсквилин.
Став центром огромной империи, Рим начал украшаться общественными зданиями, храмами и дворцами, при этом строительство военных сооружений фактически прекратилось в виду отсутствия внешней опасности. Новая, полная реконструкция стен города и их достройка произошла только в 3 в. н.э. при императоре Аврелиане. Крепостные стены толщиной 3,5 м, воздвигнутые из кирпича для защиты города от варваров, представляют одно из самых монументальных сооружений 3 в. Позднее, при Аркадии и Гонории, они реставрировались и укреплялись. На всем протяжении стен общей длиной 19 км через каждые 30 м располагались кубические башни с площадками для катапульт; при строительстве использовались такие значительные, оказавшиеся на линии стен и укреплявшие своими массивами их толщу памятники, как акведук Клавдия у Порта Маджоре, части амфитеатра Кострензе, пирамида Цестия и другие.
Границы Римской империи с конца I в. были защищены от нашествия варваров несколькими лимесами (Антонинов и Адрианов лимесы в Шотландии, Верхнегерманский и Рецийский лимес в Германии, Дунайский (Траянов) лимес на границах Паннонии, Дакии, Мёзии), которые представляли собой сложную систему оборонительных укреплений (валы, рвы, сторожевые башни, палисады и кастеллы), изменявшихся в зависимости от характера местности и внешней угрозы. Фактически римляне первыми применили на практике все принципы строительства современных оборонительных линий.
Наиболее известным из оборонительных сооружений того времени является вал Адриана протяженностью 122,3 км. Он был сооружен в 122–133 на линии Сольвэй – Тайн для защиты Римской Британии от набегов кельтов. Вал достигал 2,4–3,1 м в толщину и 3,7–4,9 м в высоту. На его протяжении имелось 16 фортов, а через каждую римскую милю располагались укрепления, между которыми были возведены сторожевые башни. Для увеличения эффективности обороны с внешней северной стороны вала был вырыт ров глубиной 2,7 м и шириной 38,7 м. С южной стороны располагался другой большой ров с широкими валами, который, возможно, отмечал границу военной зоны. Несмотря на внушительные размеры, Адрианов вал мог эффективно сдерживать варваров только при условии полной укомплектованности гарнизонов личным составом. Поэтому он, как и другие пограничные укрепления римлян, не смог стать преградой для вторжения варварских племен.
Кроме оборонительных комплексов, лимесов, у римлян существовал еще один вид оборонительных сооружений – укрепленный лагерь, который можно считать промежуточной формой между полевой и долговременной фортификацией. Лагерь устраивался по строго определенной квадратной системе (660 м по боковой стороне). Он возводился на каждой стоянке, даже если она устраивалась всего на один ночлег, окапывался рвом, обносился небольшим валом, по гребню которого ставились палисады (тын), а выходы прикрывались искусственными препятствиями типа волчьих ям. Передние ворота располагались напротив задних, правые и левые ворота соединялись главной улицей. В период ранней Республики лагеря возводились с расчетом на стоянку продолжительностью в несколько дней, а позднее, наряду с временными (летними) стали строить постоянные лагеря, около которых возникали поселения городского типа (канабы) (Ламбезис (128 н.э.), Тамугади (100 н.э.) в Северной Африке).
Из оборонительных сооружениях этой эпохи, возводимых на Востоке, следует отметить строительство непрерывной стены в Китае, которая была предназначена для сдерживания набегов кочевников. В 3 в. до н.э в эпоху династии Цинь для защиты страны с севера было начато сооружение этого укрепления, получившего название Великая китайская стена. Постройка этого огромного фортификационного сооружения затянулась на длительный период, она совершалась в три этапа и была завершена только в конце 17 в. при династии Минь. К этому времени стена простиралась с востока на запад от заставы Шаньхайгуань на берегу Бохайского залива Жёлтого моря до заставы Юймэньгуань на стыке современных провинций Ганьсу и Синьцзян-уйгурского автономного района, а ее протяженность достигла 6,35 тыс. км. Из них непрерывная линия составляла 4 тыс. км. Ширина стены у основания составляла от 4,5 до 9 м, у верха – 3,6 м, высота ее менялась в пределах от 6 до 9 м, а высота башен, расположенных через регулярные интервалы в 100 м, достигала 12 м. В качестве материала для постройки стены служили преимущественно известняковые блоки, иногда использовался гранит, кирпичи и земля. Это монументальное фортификационное сооружение можно считать примером ошибочности представлений о возможности обороны государственных границ с помощью одних лишь фортификаций, т.е. без наличия соответствующей армии, которая могла бы удерживать построенные укрепления. Как и система лимесов в Римской империи, эта стена тоже оказалась недостаточно эффективной.
Средние века.
В эпоху Средневековья метод возведения фортификационных сооружений во многом основывался на античной, римской строительной технике. Впрочем, многие ее достижения оказались утраченными в смутный период Великого переселения народов (5–7 вв.) потому, что по словам французского историка Жака Ле Гоффа, «творения Средневековья были – вопреки тому, как это слишком часто считают, – скверного качества».
Эпоха Средневековья была периодом феодальной раздробленности, когда самыми характерными видами укреплений стали феодальные замки, укрепленные города и монастыри. Они, как и оборонительные сооружения античных городов, строились с достаточно ограниченной целью защиты территории, окруженной стенами, а также жителей данного укрепленного пункта.
Замки в качестве символов политической независимости феодалов от центральной власти короля появились в 10 в. Сначала большинство из них были деревянными. Возводились они обычно на мысах у слияния рек или на их холмистых берегах, на обрывистых скалах и островах. В ранних, обычно треугольных в плане, замках сооружались только надвратные башни. Позднее план замка часто принимал овальную форму, а башни ставились по всему периметру стен. С 11 в. появились целиком каменные замки. Первые из них возводились из неотесанных камней, скрепленных раствором, при строительстве более поздних использовалась специальная кладка.
В отличие от древних крепостей, замки имели небольшие размеры и оборонялись малым числом защитников. Это обстоятельство определило некоторые особенности устройства замков: оборона сосредотачивалась в основном в башнях и лишь в редких случаях велась со стен. Оборонительные сооружения замка обычно включали стены и башни, окруженные рвом. Центром замка была цитадель, которая называлась донжоном (франц. donjon). Прообразом донжона стали башни для сеньоров, которые были распространены в меровингскую эпоху и располагались в центре франкских бургов. Настоящие донжоны, появившиеся в 11 в., наряду с оборонительной функцией, являлись непосредственным жилищем феодалов. Здесь жил сам владелец замка, его жена и дети, хранилось его имущество; в подвалах были расположены темницы, и оттуда обычно выходил подземный ход, ведущий в потайное место, расположенное за пределами замка. Кроме того, внутри замка располагались также хозяйственные помещения с погребами и подвалами, водопровод с цистернами для сбора воды, крытые переходы. Стены строились более высокими и толстыми, двурядными и даже трехрядными. Подступы к стенам были максимально затруднены, единственный выход блокировался подъемным мостом, причем голову моста прикрывали особые башни (барбаканы). На выступающих частях стен возводились многоугольные бастионы.
Монастырские и городские оборонительные сооружения также представляли собой особый тип средневековых крепостей. Строились они обычно по весьма сложной системе. Городские укрепления состояли из высокой и толстой стены, преимущественно каменной кладки, целиком окружавшей весь город. Вдоль всей верхней части стены был устроен ход, защищенный с наружной стороны тонким каменным бруствером (от нем. Brustwehr, т.е «защита по грудь»), защищавший обороняющихся; он часто оборудовался бойницами или амбразурами, через которые велась стрельба по нападающим. Так как бойницы давали возможность обстреливать местность лишь на некотором удалении от подошвы стен, у последних образовывалось непоражаемое (мертвое) пространство. Чтобы избежать этого, в стенах устраивались так называемые навесные бойницы (машикули от франц. mache-col, т.е. «бить в голову») посредством создания свесов у брустверной стенки. Вдоль стены через определенные промежутки располагались башни, выдававшиеся вперед, того, чтобы обороняющиеся могли вести фланкирующий огонь вдоль фронтальной линии стен. Башни представляли собой многоэтажные оборонительные постройки большой прочности (толщина их стен внизу достигала 4–6 м), с открытой платформой наверху, увенчанной зубчатым парапетом. Этажи сообщались между собой приставными лестницами. В плане башни могли быть круглыми, овальными, многоугольными, а расстояние между ними не превышало двойной дальности полета стрелы (200 шагов). Значение башен на стенах состояло в том, что они разделяли оборону на отдельные участки, а также позволяли вести обстрел по всей протяженности укреплений.
Перед крепостной стеной часто сооружался ров, который наполнялся водой, если это было технически возможным. Ров с водой создавал дополнительное препятствие для нападавших при попытках добраться до крепостных стен и разрушить их при помощи стенобитных таранов или осадных башен. Для въезда в город в крепостных стенах существовали ворота, к которым вел подъемный мост при наличии рва перед стенами крепости. На случай продолжительной осады ворота ограждались дополнительными стенами. Часто город имел еще и внутреннюю систему укреплений (цитадель), которая являлась второй линией обороны.
В осадах той эпохи все преимущества находились на стороне оборонявшихся. Внезапный захват крепости был исключительным явлением, а взять ее штурмом было чрезвычайно сложно, поскольку для этого надо было пробить брешь в стене с помощью стенобитного тарана или сделать подкоп, в то время как со стен велся постоянный обстрел. Забраться на стены по штурмовым лестницам также было весьма тяжелым делом. Другие способы захвата стен (постройка осадных башен, которые придвигали к стенам по расчищенным дорогам, возведение насыпных земляных валов до уровня крепостных стен) были не менее сложными и трудоемкими. Самым распространенным способом захвата крепостей являлась осада до полного истощения обороняющихся. Однако для этого требовалось много времени, поскольку города обычно располагали большими запасами продовольствия и источниками воды на случай возможной блокады. См. также ЗАМОК.
Новое время.
Вторая половина 15 – начало 16 в. стало временем появления науки о фортификации, то есть искусстве возведения укреплений. С появлением артиллерии, способной пробивать толщу существующих крепостных стен, возникла необходимость внести изменения и в систему фортификационных сооружений. При этом учитывалось, что крепостные стены должны быть защищены от артиллерийского огня и что обороняющиеся могли также применять артиллерию в обороне. Крепостные стены стали обкладывать землей, в результате чего в поле зрения атакующих оставалась лишь верхняя часть стены с возвышениями, необходимыми для укрытия ведущих огонь защитников. Таким образом, 2/3 стены погружалось в землю, при этом ров выкапывался на такую глубину, что высота стены фактически не изменялась. Остальная треть стены была защищена от нападающих насыпью (гласисом), возведенной по ту сторону рва. Атакующие не могли вести огонь по стене, не захватив сначала гласиса и не установив на нем своих осадных орудий. Эффективное применение артиллерии в обороне достигалось особым обустройством верхней части крепостных стен, что делало возможным сосредоточение огня обороняющимися. Из предложенных в разное время планов оборонительных сооружений лучшими стали бастионная система, на смену которой пришла полигональная система, в свою очередь, уступившая место системе отдельных фортов. Все они возникали в ответ на увеличение эффективности и дальнобойности артиллерийских орудий.
Перестройка системы укреплений в соответствии с новыми возможностями артиллерии нашла наиболее полное отражение в поясе крепостей, возведенных во Франции архитектором С.Вобаном (1633–1707). Он был главным военным инженером французской армии при Людовике XIV, принимал участие в 140 сражениях, руководил осадами 58 укрепленных городов, построил свыше 30 новых крепостей и перестроил 300 старых. Для городских укреплений Вобан применил бастионную систему, каждый раз приспосабливая ее к условиям местности. Хотя этим он достиг максимальной эффективности организации обороны, уже в его эпоху его же система осады превзошла созданную им же бастионную систему обороны.
С введением бастионной системы вначале была расширена верхняя часть стены, на которой располагалась вся артиллерия, а затем расширились и сами башни, что обеспечивало возможность ведения артиллерией фланкирующего огня. Эта система оказалась вполне удовлетворительной, однако на пересеченной местности сооружение хороших бастионов являлось весьма трудным делом. В бастионной оборонительной системе город окружался многоугольником стен, стороны этого многоугольника имели длину от 270 до 360 м. В процессе сооружения вырытая из рва земля насыпалась сзади него и образовывала бруствер бастиона. Но вскоре осадные операции показали, что бастионная система тоже не всегда является эффективной, поскольку нападающий обычно стремился обеспечить себе преимущество в артиллерии. Подавив артиллерию обороняющихся и в случае отсутствия сильного сопротивления, он выдвигал свои траншеи к гласису и устанавливал орудия вдоль его гребня. Оттуда нападающие вели прицельный огонь по эскарповой стенке (препятствие, представляющее собой искусственно срезанный под большим углом край склона, обращённый передней частью к противнику) Защитники старались препятствовать продвижению атакующего к гласису, создавая систему оборонительных сооружений во рву, а также между рвом и гласисом, причем эти сооружения строились так, чтобы атакующий был вынужден сначала захватить их, чтобы установить свою артиллерию вдоль гласиса. Эта система внешних сооружений с течением времени усложнялась все больше и больше, под конец своего существования приняв форму оборонительных укреплений, сооруженных Вобаном в Эт (Бельгия).
После смерти Вобана продолжавшееся развитие артиллерии вызвало необходимость внесения новых изменений в бастионную систему. Французский военный инженер маркиз Марк Рене де Монталамбер (1714–1800) предложил заменить бастионную систему полигональной, которая была и дешевле и проще в сооружении, т.к. могла быть легко приспособлена к любой местности. Основное отличие полигональной системы заключалось в способе защиты рва, осуществлявшейся с помощью капонира, который помещался в самом рву и вел огонь через казематы. Однако несмотря на явные преимущества предложенной Монталамбером системы, французские инженеры вплоть до появления нарезной артиллерии продолжали применять вобановскую систему при постройке крепостных сооружений в Франции. Впрочем, некоторые идеи Монталамбера все-таки были использованы – прусскими военными инженерами при строительстве крепостей в Силезии. Здесь крепости имели каменное оборонительное сооружение, получившее название редюит, служившее убежищем для гарнизона и представлявшее собой третью линию обороны.
Со временем увеличение дальнобойности артиллерийских осадных орудий, а также развитие техники отрывки окопов и ходов сообщения позволили нападающим быстро подавлять артиллерию защитников и достигать гребня гласиса, даже несмотря на весьма сложную систему внешних укреплений. В результате возникла потребность в сооружении каких-то дополнительных самодовлеющих укреплений, которые могли бы замедлять продвижение осаждающих и предотвращать обстрел города их артиллерией. Такими сооружениями стали отдельные форты, которые строились за гласисом и были впервые использованы в прусских фортификациях, построенных уже после наполеоновских войн. Находясь на расстоянии 270–540 м друг от друга, такие отдельные форты превращались во внешнюю линию обороны, и не только вынуждали осаждающих начинать свои атаки на большом расстоянии от города, но и образовывали защищенный участок для войск, находившихся между внутренней и внешней линиями обороны.
Французы окружили подобными отдельными фортами Париж и Мец, однако опыт франко-прусской войны (1870–1871) показал несостоятельность устаревшей системы обороны французской границы. В ходе войны была наглядно продемонстрирована неспособность оборонительных укреплений, построенных в течении предшествовавшего периода, противостоять нарезной осадной артиллерии. Фактически все осаждавшиеся немцами крепости не имели отдельных фортов, будучи сооружены или перестроены Вобаном. Их вооружение состояло главным образом из гладкоствольных орудий. Из 24 осажденных укрепленных пункта четыре не оказали противнику никакого сопротивления, 16 сдались после простой бомбардировки, 2 были принуждены к сдаче после длительной осады (Париж, Мец), один (Страсбург) был захвачен в результате длительной бомбардировки, и лишь один (Бельфор) не был взят вовсе. Бастионная система оказалась наименее пригодной, т.к. гаубицы наступавших могли пробивать все каменные эскарповые стенки даже без предварительного захвата гласиса. При этом линия отдельных фортов была вынесена недостаточно далеко от городов, что дало возможность противнику бомбардировать их, находясь за пределами линии огня фортов (Париж).
После франко-прусской войны Франция приступила к сооружению сплошной цепи пограничных укреплений для защиты от вторичного вторжения немцев. Германия, в свою очередь, также построила новые отдельные форты и реконструировала старые вокруг своих крепостей (Кёльн, Мец, Страсбург – на западной границе, Кёнигсберг, Познань, Торн – на восточной). Эти форты не имели редюитов. Центральный поперечный ход связывал две половины форта, капониры, полукапониры и казематированные фланки позволяли вести пулеметный и пехотный огонь по рвам. Отдельные эскарповые стенки служили в качестве препятствий вместо прежней каменной эскарповой стены, предназначавшейся для поддержки бруствера. Тяжелые орудия, располагавшиеся вдоль фасов и фланков, были разделены между собой траверсами, но не снабжались верхними укрытиями. Каменная контрэскарповая стена имела контрминные галереи и казематированные помещения для гарнизона. При пятикилометровом расстоянии между отдельными фортами и внутренней линией обороны, средний периметр кольца отдельных фортов вокруг таких городов, как Верден и Бельфор, достигал 40–48 км. В промежутках между фортами никаких постоянных оборонительных сооружений не было. Предполагалось, что с началом военных действий здесь будут установлены батареи и редуты, а пехота соединит промежутки линиями окопов.
Развитие нарезной артиллерии показало, что форты разрушались артиллерийским огнем и без их фактического захвата: брустверы и эскарповые стенки обрушались, а ров заполнялся их обломками, отрывались части контрэскарповых стенок, разрушались капониры. Поэтому военные инженеры были вынуждены в еще большей степени усилить отдельные форты: каменная кладка была заменена бетоном, имеющим значительно более высокую силу сопротивления, контрэскарповые стенки были утолщены, эскарповые – заменены железными палисадами, уничтожены капониры, а их функции переданы контрэскарповым галереям. Сам форт окружался заграждением из колючей проволоки.
Однако к началу Первой мировой войны так и остался неразрешенным вопрос о расположении оборонительной артиллерии: почти все военные инженеры Европы располагали артиллерию на постоянных позициях в фортах, защищая ее прочными укрытиями или бронированными башнями. Английские инженеры отказались от установки тяжелых орудий в самих фортах. Было решено применить постоянные пехотные редуты, в которых находились пулеметы или скорострельные пушки, расположенные во вращающихся башнях. Особенностями английского редута стали его низкое расположение, значительное число укрепленных убежищ, скрытые ходы сообщения и проволочные заграждения вокруг всего укрепления, прикрываемые огнем пехотинцев. Артиллерия располагалась в промежутках между фортами или в тылу этих промежутков, обычно на временных позициях, что обеспечивало возможность сосредоточения большей части артиллерии в атакуемом секторе.
Первая мировая война (1914–1918) выявила необходимость в создании сплошных укрепленных полос, имевших достаточную глубину, чтобы противостоять разрушительному действию артиллерии и прорыву громадных масс войск. Выяснилось, что крепости, сооружение которых стоило больших затрат, зачастую не выполняли своей роли и сдавались даже уступавшим по численности силам осаждавших (Антверпен, Перемышль). Исключениями в этом списке стали Осовец и Верден. Поэтому после войны в ряде стран были возведены уже сплошные укрепленные линии – бетонные, железобетонные, броневые, подземные (линия Зигфрида на западных границах Германии, линия Мажино на северо-востоке Франции, линия Маннергейма на Карельском перешейке (в то время принадлежавшем Финляндии), линия Метаксаса в Греции).
Линия Мажино (1929–1940), сооруженная вдоль франко-германской границы от Швейцарии до Бельгии, включала три укрепрайона (Бельфорский, Эльзасский и Мецский), Рейнский укрепленный фронт и Саарский участок заграждений. Эти укрепрайоны состояли из отдельных укреплений, броневых групп и мощных опорных пунктов – ансамблей, двух- и трехэтажных огневых сооружений, соединенных между собой подземными галереями с многочисленными хранилищами боеприпасов и продовольствия, медпунктами, узлами связи, казармами, которые могли осуществлять независимую оборону по всем направлениям (Хакенберг, Метц).
Однако линия Мажино со своими массивными, заложенными глубоко под землей постройками, рассчитанными на длительную пассивную оборону, не оправдала возлагавшихся на нее надежд в силу однобокости и ошибочности французской военный доктрины, опирающейся на оборонительный характер военных действий в расчете на истощение сил противника в длительной войне. Переход немцев к активным боевым действиям весной 1940 и обход ими линии Мажино привели к поражению Французских войск.
Западный вал (линия Зигфрида), воздвигнутый немцами в 1935–1936 на западных границах Германии от Голландии до Швейцарии, явился примером более гибкой оборонительной линии, рассчитанной на противодействие глубокому маневру, активному наступлению и широкой инициативе наступающих войск. Западный вал состоял из ряд мелких укреплений – небольших железобетонных точек для пулеметов, противотанковой и дальнобойной артиллерия, иногда крупных сооружений – блокгаузов, каждый из которых был вооружен пятью пулеметами, двумя мортирами, двумя минометами, а также системы противотанковых препятствий в виде бетонных надолбов в несколько рядов, защищенных рвами и противотанковыми минами.
Линия Маннергейма была сооружена в 1920–1930 на Карельском перешейке, она имела протяженность 135 км и глубину до 90 км, насчитывала свыше 2 тыс. долговременных фортификационных сооружений, объединенных в опорные пункты и узлы сопротивления с развитой системой заграждений.
К началу Второй мировой войны все страны Европы опоясали свои границы полосами мощных долговременных укреплений, состоявших из укрепрайонов. Основу боевой мощи укрепрайонов должны были составлять долговременные железобетонные фортификационные огневые сооружения для орудий, пулеметов, а иногда и минометов и другого оружия. Система огневых сооружений дополнялась развитой сетью подземных коммуникаций (галерей) с убежищами для гарнизона и обслуживающего персонала, командными пунктами, складами боеприпасов и продовольствия, медицинскими пунктами и другими сооружениями. Еще большее значение приобрели заграждения всех типов (рвы, эскарпы, надолбы, проволочные, минно-взрывные, электрические сети). Укрепрайоны должны были иметь протяженность по фронту 80–100 км и в глубину около 30 км. В них располагались постоянные гарнизоны, усиливавшиеся с началом войны полевыми войсками.
После окончания Второй мировой войны критическое осмысление ее опыта вызвало у военных специалистов серьезные разногласия по поводу роли и значения долговременной фортификации и укрепленных районов; в немалой степени они были спровоцированы бесславной судьбой линии Мажино. Зато применение полевой фортификации показало ее тактическую эффективность. Формой укрепления местности стала сеть траншей и ходов сообщения, которая усиливалась системой огневых сооружений для пулеметов, орудий, минометов и танков, пунктов управления, укрытий для личного состава, боеприпасов и пр. Фортификационное оборудование дополнялось развитой системой противотанковых и противопехотных заграждений
Долгое время на полевую фортификацию смотрели лишь как на средство защиты. До появления огнестрельного оружия основной формой полевой фортификации являлся укрепленный лагерь, служивший как укрытие на случай поражения или неудачного исхода боя. В этом своем качестве укрепленный лагерь прошел через древнюю и средневековую историю и исчез только в начале новой истории. Он не играл никакой активной роли, т. к. сражение обычно разыгрывалось за его пределами (например, Фридрих II вообще считал, что главная функция лагеря заключается только в предотвращения дезертирства). Позднее, при организации обороны наравне с лагерями стали возводиться отдельные укрепления, занимаемые пехотой и артиллерией – редуты, люнеты, реданы (флеши), которые давали возможность пехоте маневрировать, не стесняя своих действий (Шевардинский редут, батарея Раевского, Багратионовы флеши в Бородинском сражении). Отдельные укрепления стали основной формой усиления оборонительных возможностей местности и как опорные пункты сохранились вплоть до Первой мировой войны (1914–1918). В то же время она показала, что эти сооружения слишком выдавали себя на местности и поэтому нередко становились объектами интенсивного артиллерийского огня, быстро их разрушавшего.
Другой формой полевой фортификации являлись окопы. К 19 в. этот тип полевой фортификации уже получил широкое распространение. Гражданская война в США (1861–1865) доказала тактические преимущества стрелковых окопов, позволявших вести прицельных оружейный огонь по наступавшей пехоте неприятеля. Это преимущество еще раз было подтверждено в русско-турецкую войну (1877–1878), когда стрелковые окопы использовались как дополнение к основным укреплениям (редутам, люнетам, реданам и полевым фортам).
Перед Первой мировой войной на строительство полевых фортификаций влияло две основных военных доктрины – германская, основной чертой которой был чрезвычайно ярко выраженный наступательный дух, и французская, предполагавшая выжидательную тактику до разгадки планов противника. Поэтому при укреплении местности немцы сооружали всего одну оборонительную линию, а французы оборудовали позицию в несколько линий (передовая, главная в две линии и тыловая). Однако в ходе боевых действий выявилась необходимость создания позиций, сообщающихся между собой, и в конце 1914 – начале 1915 немцы стали строить в глубине линии обороны укрепления и соединять их ходами сообщений. Со временем к этой же схеме пришли и другие страны.
Новой формой фортификации стала прежде всего сплошная линия окопов, не имевшая редутов в качестве опорных пунктов: она маскировала расположение стрелков и предохраняла тыл от прорыва отдельных частей противника. Глубины расположения позиций возрастали, что приводило к невозможности артиллерийского обстрела сразу всех позиций на полную их глубину и предотвращало прорыв укрепленных позиций. Исключением является Брусиловский прорыв австро-германской обороны (1916) и разгром итальянцев под Капоретто (1917).
После Первой мировой войны (1914–1918), в которой новые средства вооруженной борьбы – авиация и танки были применены еще в сравнительно незначительной степени, на полевую фортификацию сложился взгляд как на средство, уже отжившее. При этом считалось, что война будущего станет война маневренной, где сможет найти применение только самоокапывание. Но вся история военного искусства показывает обратное: совершенствование огнестрельного оружия и боевых средств вызвало совершенствование и дальнейшее развитие фортификационных форм и конструкций.
Перед Второй мировой войной в советских вооруженных силах была принята система полевых укреплений, которые располагались в передовой, основной и тыловой зонах. В основной зоне обороны предусматривалось фортификационное оборудование позиций боевого охранения, основной и тыловой оборонительной полос, отсечных позиций. В батальонных районах обороны оборудовались окопы на отделения (расчеты), огневые сооружения различного типа, ходы сообщения и укрытия для личного состава и техники.
В начале войны, когда бои носили скоротечный характер, личный состав советских войск ограничивался самоокапыванием и использованием заблаговременно построенных фортификационных сооружений. Затем господствующей формой фортификации стали полевые укрепления, получила развитие и сложилась система глубокоэшелонированной позиционной обороны.
Немецко-фашистские войска в операциях в Западной Европе и в наступлении против советских войск до осени 1941 обычно не использовали фортификационные сооружения. После поражения под Москвой они перешли к системе укреплений, состоявших из оборонительных полос, а в конце войны – к долговременным фортификационным сооружениям. В Германии и ряде других европейских странах в городах и иных крупных населенных пунктах возводились подземные комплексы для размещения важных промышленных предприятий и хранения материальных запасов, создавались оперативные и стратегические рубежи обороны с использованием долговременных и полевых сооружений.
В локальных войнах 20 в. – корейской войне (1950–1953) и войне во Вьетнаме (1963–1968) также широко применялась система полевых фортификационных сооружений. Например, северокорейские и вьетнамские войска активно использовали подземные галереи в своей системе оборонительных сооружений. Характерной чертой американской системы фортификации составляли опорные пункты, представлявшие замкнутую территорию, обнесенную сплошной полосой проволочных и минно-взрывных ограждений, за которыми отрывались траншеи с огневыми точками. Имелись также блиндажи для личного состава, укрытия для боеприпасов, медпункты. В центре опорных пунктов строились наземные здания для гарнизона и оборудовались площадки для вертолетов, а к концу войны стали устраиваться железобетонные арочные укрытия для самолетов, обеспечивавших более надежную их защиту. Таким образом, во вьетнамской войне фортификация, дополняемая хорошей маскировкой, нашла достаточное применение при обеспечении боевых действий.
Внедрение ядерного и ракетного оружия показало необходимость коренного пересмотра всех военных теорий, в том числе и в области фортификации. Кроме того, дальнейшее развитие обычных видов оружия, появление оружия массового поражения и средств его доставки расширило задачи фортификации. Резко возросли потребности в строительстве защитных сооружений гражданской обороны, сооружений для обеспечения потребностей войск всех видов, для защиты тыла от современных средств поражения. Открылись новые направления в войсковой фортификации – унификация сооружений, механизация работ по их возведению, начала широко применяться землеройная техника для оборудования позиций и фортификационных сооружений из сборно-разборных конструкций. В долговременной фортификации наряду с разработкой и внедрением новых типов сооружений сохраняют значение ранее разработанные конструкции из монолитного и сборного железобетона. Современная фортификация продолжает играть важную роль в военно-инженерном искусстве.
Фортификация в России.
Хотя фортификация как наука о возведении укреплений появилась в России довольно поздно, только при Петре I, строительство оборонительных сооружений на Руси прошло несколько этапов – от слабоукрепленных земляных городков до мощных крепостей, возведенных по всем правилам фортификационного искусства и с учетом последних изменений наступательного оружии, повторяя, пусть и с некоторым опозданием, путь Западной Европы.
Плюцинский А. Полевое военно-инженерное искусство. СПб, 1886
Величко К. Исследование новейших средств осады и обороны сухопутных крепостей. СПб, 1890
Энгман Э. Оборона сухопутных крепостей. СПб, 1895
Кюи Ц. Краткий исторический очерк долговременной фортификации. СПб, 1897
Буйницкий Н. Краткий курс теоретической полевой фортификации. СПб, 1901
Шперк В.Ф. Фортификация. Очерки истории и развития. М., 1940
Toy S. A. History of Fortifications from 3000 BC to AD 1700. L., 1955
Hogg I. The History of Fortification. L., 1981
Anderson W. Castles of Europe. Hertfordshire. 1984
Левыкин В.И. Фортификация: прошлое и современность. М., 1987
Яковлев В.В. История крепостей. Эволюция долговременной фортификации. СПб, 1995