Как режиссёр уговорил девушек на сцену в бане в советских «А зори здесь тихие»
Как известно, в советской военной драме «А зори здесь тихие» (1972) есть очень откровенная для тех времён сцена, где девушки моются в бане. Она есть в официальной версии.
Эту сцену 100% вырезали при трансляции на телевидении. Но в некоторых городах в кинотеатрах её всё же показали, с пометкой «от 16 и старше». В интернете эти кадры и видео находятся без труда.
Режиссёр Станислав Ростоцкий сам прошёл войну. Если бы не медсестра, тащившая его раненного на себе с поля боя несколько километров, он бы не выжил. В благодарность всем женщинам, прошедшим войну, он и снял этот шедевр. В память о войне у него вместо ноги остался деревянный протез.
Станислав Иосифович стал для молоденьких актрис кем-то вроде старшины Васкова для пяти самоотверженных девушек-зенитчиц.
Фильм снимали на суровой природе, в Карелии, недалеко от границы с Финляндией. Все испытания они проходили рука об руку.
Станислав при каждом прохождении через болото, холод, подбадривал актрис, поскрипывая протезом: «Баба сеяла горох, ух!»
Для молодых советских девушек казалось немыслимым раздеться на камеру в банной сцене, чтобы их потом увидели миллионы.
«Пусть снимаются дублёрши!» — категорично заявили они.
Режиссёр собрал их и сказал просто и откровенно:
Девочки, мне надо показать, куда падают фашистские пули. Не в мужские тела, а в женские, которые должны рожать.
Cъёмки хотели провести очень деликатно. На площадке остались вроде бы одни женщины, кроме режиссёра и оператора. Те прикрывали глаза.
Забыли про работника, который отвечал за пароустановку и копошился с техникой за перегородкой.
На репетиции девушки были в купальниках. Разделись только после команды: «Мотор».
Работник, отвечающий за пар, оторопел, увидев эту картину, и оставил оборудование без присмотра. Очнувшись, понял, что скоро она рванёт от переизбытка давления. Заорал «Ложись» и выбежал на площадку. Девушки завизжали, попадали. Установка взорвалась, но никто от ожогов не пострадал.
В общем, сцену сняли только со следующего дубля.
При цензурировании этот эпизод каким-то чудом оставили. Зато подобную сцену, где девушки загорают, вырезали.
Кстати, в современном ремейке есть такой же момент. В нём удивляет нетипичная, исторически недостоверная, выбритость для тех лет.
…А зори здесь тихие
«Мне нужно показать, что убивают не просто людей, а женщин, красивых и молодых, которые рожать должны, продолжать род», – так обозначил свою цель Станислав Ростоцкий. Режиссер, сам прошедший войну, утверждал, что экранизировать эту историю его побудили воспоминания о медсестре, вынесшей его когда-то с поля боя.
Пять молодых зенитчиц и их командир, старшина Федот Васков (Андрей Мартынов), узнают, что в лесу рядом с их частью орудует отряд немецких диверсантов; их возможная цель – Кировская железная дорога. Отправившись на разведку, бойцы обнаруживают, что немцы в несколько раз превосходят их числом.
Участие женщин в Великой Отечественной войне долгое время не афишировалось, но и не замалчивалось. Как пишет исследователь Ольга Никонова, фильм «. А зори здесь тихие» внес свою лепту в создание своеобразного «женского мемориала» в культуре:
«На протяжении почти двух «брежневских» десятилетий советский кинематограф пополнился множеством кинокартин разных жанров, в которых тема женщины на войне была центральной или развивалась параллельно с главной («Женя, Женечка и „катюша“» (1967), «Крепкий орешек» (1968), «Песнь о Маншук» (1969), «Белорусский вокзал» (1970), «…А зори здесь тихие» (1972), «В небе „Ночные ведьмы“» (1981) и др.). Даже в условиях советской цензуры в этих фильмах оставалось место для неформального, женского взгляда на войну. Благодаря популярности кинематографа этот взгляд постепенно «вплетался» в канву коллективной советской памяти о Великой Отечественной войне. В 1980-е годы Светлана Алексиевич начала работу над книгой женских воспоминаний о войне, которой суждено было стать первой доперестроечной репрезентацией альтернативной памяти. В последующие годы по книге Алексиевич был поставлен целый ряд спектаклей, первым из которых была постановка Анатолия Эфроса в театре на Таганке в 1985 году. А недавно – в 2004 году – книга была переиздана «без купюр».
Великая Отечественная война осталась в памяти последующих поколений войной, у которой не было «женского лица». Почти миллионная армия женщин, принимавших участие в боевых действиях, в официальной мемориальной культуре «растворилась», превратившись в невидимых солдат великой войны. Героические репрезентации мужественных женщин-партизанок и сражавшихся наравне с мужчинами летчиц не могли адекватно передать всю полноту женской военной повседневности. Пафосность и монументализм мифа о Великой Отечественной войне до сих пор сторонятся женского взгляда и альтернативных моделей интерпретации военного опыта. Современная российская власть, следуя советской традиции, продолжает беречь свои военные «тайны» от ученых. Сегодня велик риск того, что женский опыт войны окончательно превратится в «фигуру умолчания». Женский мемориал Великой Отечественной пока остается неформальным, воплощаясь в военной лирике Юлии Друниной, воспоминаниях женщин-фронтовичек и кинодраме 1972 года «…А зори здесь тихие».
Судьба ленты была трудной. Концепция фильма не понравилась автору повести, Борису Васильеву, позже из режиссерской версии были вырезаны некоторые эпизоды. После премьеры критики пеняли Станиславу Ростоцкому за «мозаичность» повествования: в частности, не всем был понятен смысл сцен, показывающих жизнь героев до войны, данных в противовес «черно-белой» военной жизни. А в процессе съемок самым многострадальным из всех эпизодов картины оказался эпизод в бане. Его не только пыталось вырезать потом кинематографическое начальство; актрисы, для большинства из которых участие в съемках было первой работой для большого экрана, наотрез отказывались сниматься обнаженными. С большим трудом Ростоцкому удалось переубедить их.
Благодарим за предоставленный материал литературный интернет-проект «Журнальный зал».