Как режиссёр уговорил девушек на сцену в бане в советских «А зори здесь тихие»
Как известно, в советской военной драме «А зори здесь тихие» (1972) есть очень откровенная для тех времён сцена, где девушки моются в бане. Она есть в официальной версии.
Эту сцену 100% вырезали при трансляции на телевидении. Но в некоторых городах в кинотеатрах её всё же показали, с пометкой «от 16 и старше». В интернете эти кадры и видео находятся без труда.
Режиссёр Станислав Ростоцкий сам прошёл войну. Если бы не медсестра, тащившая его раненного на себе с поля боя несколько километров, он бы не выжил. В благодарность всем женщинам, прошедшим войну, он и снял этот шедевр. В память о войне у него вместо ноги остался деревянный протез.
Станислав Иосифович стал для молоденьких актрис кем-то вроде старшины Васкова для пяти самоотверженных девушек-зенитчиц.
Фильм снимали на суровой природе, в Карелии, недалеко от границы с Финляндией. Все испытания они проходили рука об руку.
Станислав при каждом прохождении через болото, холод, подбадривал актрис, поскрипывая протезом: «Баба сеяла горох, ух!»
Для молодых советских девушек казалось немыслимым раздеться на камеру в банной сцене, чтобы их потом увидели миллионы.
«Пусть снимаются дублёрши!» — категорично заявили они.
Режиссёр собрал их и сказал просто и откровенно:
Девочки, мне надо показать, куда падают фашистские пули. Не в мужские тела, а в женские, которые должны рожать.
Cъёмки хотели провести очень деликатно. На площадке остались вроде бы одни женщины, кроме режиссёра и оператора. Те прикрывали глаза.
Забыли про работника, который отвечал за пароустановку и копошился с техникой за перегородкой.
На репетиции девушки были в купальниках. Разделись только после команды: «Мотор».
Работник, отвечающий за пар, оторопел, увидев эту картину, и оставил оборудование без присмотра. Очнувшись, понял, что скоро она рванёт от переизбытка давления. Заорал «Ложись» и выбежал на площадку. Девушки завизжали, попадали. Установка взорвалась, но никто от ожогов не пострадал.
В общем, сцену сняли только со следующего дубля.
При цензурировании этот эпизод каким-то чудом оставили. Зато подобную сцену, где девушки загорают, вырезали.
Кстати, в современном ремейке есть такой же момент. В нём удивляет нетипичная, исторически недостоверная, выбритость для тех лет.
«А зори здесь тихие» — 2015
Начитавшись холивара у morena_morana , взял да и сходил в кино на эту фильму.
Ну, что я могу сказать. Это не римейк советского фильма 1972го года. Это еще одна экранизация книги Бориса Васильева. И страдает обычной болезнью экранизаций — очень скомканным сюжетом. Видно, что шли по книге, но затащить не смогли. Делала фильм та же команда, что и «Сталинград» Феди Бондарчука. И страдает тем же самым — голос за кадром. Не сумел сценарист подать видеоряд без устных разъяснений.
Ну и да. Так как советский фильм мощно сидит в памяти, я волей-неволей буду сравнивать, вы уж извините.
Работа декораторов и художника-постановщика — на пять баллов. Если в советском фильме декорации во многом были условны, то здесь заклепочники не докопаются, все ок.
Типажи: военные в кадре в каких-то обносках, что, тащемта, нормально. Только вот на многих гимнастерки сидят как на корове седло. И очень много небритости. Вероятно, так подчеркивается край географии, глубокий тыл и прочее разгильдяйство войск второго эшелона на второстепенном Карельском фронте.
Старшина Васков в исполнении Федорова неплох. Он в кадре помладше советского Андрея Мартынова и харизмы у него поменьше, но с ролью справился. Деревянный немного, но компенсирует это вечной небритостью 🙂 Мартынов играл отца-командира более естественно.
Безусловная находка фильма номер раз: старший сержант Кирьянова в исполнении Екатерины Вилковой — это отлично! Да, это сержант. Извините, но в советском фильме Людмила Зайцева сыграла не сержанта, а какого-то управдома имени Нонны Мордюковой.
Зайцева в советском фильме отбывала номер и просто читала роль. Вилкова в нынешнем фильме тоже роль второго плана, но буквально несколькими фразами затащила. Да, верю. Это сержант, это командир стервозного бабьего коллектива и это то самое, что описано у Васильева — такую на кривой козе не объедешь и ее девок по сеновалам не растащишь.
Сцена в бане. В советском фильме эта сцена с голыми женщинами была нужна для одной фразы: «Такую фигуру да в военную форму запихать!». Надо было показать, что рядовой Камелькова — сногсшибательная баба. В советском фильме Ольга Остроумова справилась с этим на пять баллов. Так кокетничать одним движением брови — эх! Вот это девчонка!
В этом фильме Евгения Малахова — это большой минус. Вобла вяленная, не играет, не тянет и даже внешним видом не очень, несмотря на старания гримеров.
Да и сама сцена в бане в советском фильме — это баня, а в современном — собрали голых девчонок в кадре чтобы похвастались организмами со всех сторон.
Снято как-то иначе, что ли. Все-таки к явлению обнаженной женщины эпизод надо готовить. С помощью пены, веников и так далее скромненько скрывать прелести конкуренток, что ли. Короче, явление Камельковой в советской бане — это было ого-го! В новом же фильме не смогли преподнести голое женское тело как что-то эдакое. Хотя тела-то подобрали хорошие, холеные. В сцене с водопадом как-то оператор уже соображал, что снимает не просто голых баб, а аллегорию свежести и чистоты. Сцену в бане же как по мне, так оператор запорол.
Боец Четвертак в советском фильме — серая мышка, вместе с Гурвич как-то выпадает из строя героев. В этом фильме чуть расширили, и персонаж удачно встала в строй. Екатерину Маркову в советском фильме так сразу и не вспомнишь. А вот в нынешнем Кристина Асмус лезла в кадр как могла и, тащемта, кашу маслом не испортила.
Гурвич в советском фильме — какая-то еврейка из анекдота. В этом фильме — ну, обычная советская еврейка, ничего особенного. Как у Васильева в книге:
— Родители еврейской национальности?
— Естественно!
— Было бы естественно — не спрашивал бы.
Лиза Бричкина — роль исполнена не хуже, чем в советском фильме. Соня Лебедева играет никак не хуже Елены Драпеко. Справилась, умница.
Ну и находка фильма, на мой взгляд. Как советский фильм весь и полностью затащила Ольга Остроумова, так и этот фильм весь на себе тащит Анастасия Микульчина. Ее образ Риты Осяниной получился гораздо сильнее чем Осянина в исполнении Ирины Шевчук. Мощно сыграно, пять баллов.
Особенно удачно получилась сцена боя с самолетом. Если в советском фильме Осянина просто пучит глаза и гонит пафос, то в этом фильме Микульчина одними глазами играет такой набор действий, что видно — да, это героический зенитчик ща одним взглядом собьет супостата.
Иными словами, с актерами создатели фильма не прогадали. Состав нормальный, а кое-кто даже откровенно хорош.
Ахиллесова пята всех современных фильмов — сценарий. Советский фильм был хорош своими флэшбэками. Сразу было понятно, что это воспоминания. Сразу было понятно, что воспоминания — они такие, слегка картонные, было давно и неправда. Ну прям как у Васильева. Здесь же голос за кадром и аршинные титры на весь экран поясняют зрителю, как тупому. Хорошо хоть смеха за кадром нету.
Два часа времени оказалось маловато, чтобы передать содержание книги. Потому события несутся вскачь, без пауз на размышление и обдумывание. Когда старшина говорит, мол, сутки их тут мурыжим — сразу думаешь, а чойта вдруг? В советском фильме течение времени подать смогли, в этом — потяжелее. Зато в этом фильме тактику разъясняют гораздо лучше. Что, почему, зачем, каким образом. Если в советском фильме батальные сцены — условные, то в этом подано с раскладками, с движениями войск, зрителю в зале сразу понятна диспозиция и все такое. И когда в этом фильме старшина говорит Осяниной «Спасибо за ту секундочку, что ты мне подарила» — вопросов не возникает. А в советском фильме этот момент книги запороли.
Немцы в фильме двигаются неплохо, экипированы — заклепочник не прикопается. Кстати, в боевых сценах лица закрыты накомарниками. Сначала даже подумал, что это кивок в сторону фильма «Август Восьмого» — отрицательные герои должны быть в маске, чтобы гибнуть тысячами. Но нет, потом показали немцев и без масок.
Типажи на немцев подобрали как с карикатур Кукрыниксов: вредные старые сморщенные злыдни. Кстати, в фильме все мужские роли — это люди под сорок все в морщинах, со стальными глазами. Что немецкие, что русские. Наверное, чтобы был виден контраст с молодыми и обаятельными женскими ролями. Но это ружье хоть и было повешено на стену, но почему-то к концу фильма так и не выстрелило, на мой вкус.
И да, конечно же, веяние времени. Кровавая гэбня. Лиза Бричкина в этом фильме не из кержаков Сибири, а дочь невинно репрессированных кулаков. Четвертак не просто детдомовская, а ее родителей невинно репрессировала Кровавая Гэбня.
Ну да требования времени, чоужтам. Нельзя в современном мире говорить о том времени и не упомянуть Зверства Большевиков.
Но при этом актеры имя товарища Сталина произносят с положенным придыханием, все такое. В советском фильме Сталина не поминали вовсе.
Нет, это не тупой римейк. Создатели фильма, конечно, принимали во внимание советский фильм, и понимали общую важность задачи не обосраться и не выглядить убого на фоне советских титанов актерского искусства. В общем и целом, думаю, получилось. Не шедевр, но и не отстой. Крепкий середнячок.
Советский фильм можно поставить в один ряд с «В бой идут одни старики» — Легенда! А это кино запросто встанет рядом с «Брестской крепостью» Угольникова. Крепкий добротный середнячок. Ренат Давлетьяров, конечно, выше головы не прыгнул, но и не обосрался жиденько, как другие римейкоделы. Плюс слегка иначе расставил акценты.
Твердая четверка, на мой вкус.
Как снимали «А зори здесь тихие»
До сегодняшнего дня я смотрел этот фильм лишь однажды, будучи в детско-подростковом возрасте. Мне тогда из фильма запомнилась только сцена в бане.
Сегодня я посмотрел на фильм другими глазами и у меня ощущение, что мурашки не сходили с моей кожи на протяжении всего фильма. Да и сейчас не сошли. Насколько же фильм сильный и страшный.
Стало интересно, как этот фильм снимали.
Фильм снимал советский режиссёр — Станислав Ростоцкий. Ростоцкий сам был фронтовиком и фильм этот снимал в память о медсестре, которая спасла его, вынеся из боя.
Помимо Ростоцкого в съёмочной группе было немало и других фронтовиков. Они участвовали в кастинге девушек, да и в целом, помогали передать нужную атмосферу.
Актрисы почти все были начинающими, опыт был только у Ольги Остроумовой. Для старшины, участие в этой картине, тоже стало дебютом.
Добавляли фильму атмосферности и климатические условия, в которых приходилось снимать. Фильм снимали в Карелии и условия были непростые.
Когда девушкам приходилось проходить через болото, Ростоцкий шел вместе с ними, как командир со своими бойцами.
По воспоминания актёров, Ростоцкий заставлял их поверить в то, что смерть это реальность.
И, кстати, одну из актрис смерть чуть не настигла на съёмочной площадке. Во время съёмок кадров, когда Галя Четвертак получает в спину выстрел.
Актрисе, Е. Марковой, прикрепили на спину доску с пиротехническим зарядом. И пиротехник перестарался. Хорошо, что доска была достаточно толстая. Обошлось.
Не смотря на то, что съёмки были физически тяжелыми, а местами даже и опасными, актрисы находили силы на танцы и встречу рассветов. Молодость и красота брали своё.
Ну и раз уж вспомнили про красоту, нужно упомянуть и знаменитую сцену в бане. Сцена была очень смелая для того времени, да ещё и актрисы почти все без актёрского опыта. Было не легко.
Обойти цензуру и убедить девушек раздеться перед камерой помогло объяснение Ростоцкого зачем вообще показывать эти кадры.
Большую часть фильма девушки появляются в военной форме и зритель начинает воспринимать их как солдат и перестаёт воспринимать как женщин. Режиссёр же хотел показать, что в этой войне участвуют девушки, что осколки и пули ранят их красивые и нежные тела. Что они могли быть матерями и дарить жизнь, а в итоге участвуют в войне. Противоестественно, страшно, но, увы, реально.
Фильм не может оставлять равнодушным. И не только советские зрители это оценили. «А зори здесь тихие» имел успех и на мировых экранах. В Китае, говорят, его посмотрел миллиард человек. А Андрей Мартынов, за роль старшины, чуть было не получил Оскар.
Благодаря работе съёмочной группы фильм не теряет своего значения не только в другой стране, но и спустя годы.